Беспезды в жызни каждого человека наступает мамент, когда хочеццо рвать, метать, убивать, насиловать животных, пиздить маленьких детей, хуярить вотку цыстернами и даже ебать страшных нифпизду неприходных для этой светлой цели баб. И у меня ребята наступил, такой никудышний эпизод в моей жизни. Папёрли меня друзья с работы за пьянство, дебош и раздачу бесплатных пездюлин личностям из высшего руковадящщего состава. Бля пиздюлины конечно громко сказана. Так пендаля директору влепил. Думал, что это Генчик Скворцов шароёбицца без дела. Ищо дал главное и ору, как долбоёп.
- Де пиво иблан!
Мы его за пивом заслали. А этот невнятный педорас Скворцов, жополиз хуев, носит такой же кастюм, как директор наш Сергей Алексеевич. Ну и этот самый Сергей Алексеевич (претензий к нему ни имею нихуя) не одобрил тык сказать моё неафициальное абращение к своей персоне. Я ещё по-моему при ударе слегка по кокосам ему попал. Неудачно как-то ударил. Сергей Алексеевич согнулся пополам и суетливо схватился за свою пострадавшую яйцерезку. Затем развернулся и посмотрел на меня. Вид у него мало сказать, что был охуевший. Охуели даже его дорогие итальянские очки. Ну и после таких, мягко говоря, аццких недарозумений сплавили меня и забыли, как звать. Я ещё думал, не попади я по кокосам, оставили бы меня или нет. Потом, поразмыслив, понял, что яйцаны директорские тут не причом. Общая картина была нихуя не дружэственная для меня и моего сраного имиджа.

Теперь я слоняюсь, как бамжара па офисам, разговариваю с дибильноватыми сотрудниками кадровых агенств и удивляюсь всякий раз когда засовываю свою клешню в карман и не обнаружываю денег на пиво. На пиво нет денег! Это конечно не конец света. Это гораздо хужэ.

После месячново полирования панелей, я отчаялся и говорю одному дибильноватого вида кадроваму агенту.
- Найди мне братик, хоть какую работёнку. Хлеб хуй с ним, а вот пиво ужэ месяц не потребляю. Хоть сторожем каким ёбаным.
Наверное, у этого дохляка кровью сердце обилось от таких раскладов. Поэтому достаёт он дрожащими руками из секретной папки какой-то лист бумаги и говорит.
- Есть для такого ебанатера, как ты, должность сука казырная.
- Говори не томи, брат мой неназваный.
- Нибуду я тебе нихуя говорить. На вот номер, сам звони. Если что я тебе его не давал – и срисовывает с бумаженции номер телефонный.
Я схватил в руку заветный клок бумажки и продефелировал прочь на свежий воздух, где плывёт ничего не подозревающая толпа и нет таких дибильноватого вида задротов считающих тебя неудачником в восьмом поколении.

Я полюбавался пару секунд номером и поехал домой звонить. Не думаете жэ вы, что если бы у меня были деньги, то я бы вместо, скажем бутылочки прохладного пивка, пополнил бы счот. Надеюсь вы так плохо про меня не думаете? Дома я в спокойной обстановке нахлобучил на себя деловой вид и сел звонить. После первого гудка взяли трубку.
- Алло – мужской голос.
- Здрасте. Мне сказали позвонить вам по поводу работу. Можно узнать, чо за работа ващще?
- Можно – и зависла пауза.
- Ага, ну и чо за работа? – не выдержал я.
- Приежжай узнаешь.
- Гербалайфом банкуете суки? – раскусил я подлецов.
- Нет
- Ну а чо за профессия, ты бля конспиратор.
- Гробокопатель.

Я подошел к кладбищу. С краю стоял маленький вагончик. Я перекрестился и двинул к нему. Не каждый блять день на гробокопателя поступаешь работать. Я чесслово впервый раз такую специальность слышу. Гробовщик слыхал. Копатель тоже. Ну а чтоб гробокопатель. Это ебать нонсенс. А ведь был когда-то жилезнодорожным менеджером. Судьба нах.
Я постучал. Дверь открыл придурковатого вида мужик, впрочем в довольно приличном спортивном костюме.
- Алексей? – вежливо осведомился он.
- Ага. Он самый – подтвердил я.
- Проходи.
Я вошол в вагончик и прихуел. На столе ноут, на стене плазма. Мебель офисная последнего сцуко поколения. Если у мебели есть поколение конечно.
- Нихуёвый офис.
- Ну, тык специальность прибыльная хули.
- А чо это ваще за специальность прохаванная? Никогда не слыхал ёбана.
Мужик неспешна налил себе чай. Мне сволочь даже не предложил, хотя на столе я приметил галетное печенье. А ведь ужинать я сегодня врядли буду.
- Так чозанах это гробокопание?
- Ну, кто закапывает гробы, а мы наоборот откапываем.
- Во дела. А нахуя?
Мужик закатил глаза.
- В общем слушай. У моего хозяина три кладбища. Есть копачи, которые закапывают гробы, а мы их откапываем. Сам должен понимать не маленький, людей любят в драгоценностях хоронить, а мёртвым они к чему? Вот мы и устраняем эти недочёты тем самым, зарабатывая на хлеб насущный. Понял?
- Да не очень. Вы чо могилы грабите…
В этот момент в дверь постучали. В вагончик зашол чумазый таджик или другой какой чучмек, я в них не сильно шарю в этих черномазых и вопросительно уставился на меня.
- Говори Авшир – сказал мой будущий начальник.
Чурка пожал плечами.
- Сесиле кальса, сепоська и тва кулёня. Могиля номель симнасать. В сиснясатой нихуя небила. Деда нахуй сталово халанили. В пинацатой тонинькая сепоська, глам пять. И всё.
- Хорошо свободен.
Чучмек удалился.
- Сегодня чего-то не очень – мужик протянул мне руку – Меня зовут Валера. Будешь работать?
Я поспешно пожал руку.
- Конечно – гробокопатель, так гробокопатель подумал я, раз в голове воздушные шары.
- В восемь быть на месте.
- Ага.
- И ещё…смотри не проболтайся, у шефа длинные руки – Валера на секунду задумался – и ноги тоже. Свободен.

В полвосьмого я свежевыбритый, держа в руках пакетик с униформой, прибыл на место дислокации гробокопателей. В вагончике на этот раз сидел мужик лет шестидесяти и деловито уминал всё тоже галетное печенье с чаем.
- Ты Леша? – спросил он.
- Ага, а можна мне печеньица?
- Форма там, лопата и фонарь там – проигнорировали мой вопрос старый хуй и вкинул последние две печенюхи в рот – меня зовут Николай Дорофеевич. Мы с тобой будем работать по ночам, и за малейшие бока я буду тебя ебать лопатой. Понял?
- Понял, а это больно?

К свежей могиле подошли, стрёмно озираясь по сторонам. Я посветил фонарём на табличку. «Трофимова Ольга Степановна» - было начертано на ней. Старый опять осмотрел местность.
- Бошку не сверни Дорофеич – дружественно посоветовал я. Ну типа контакт с напарником налажываю.
- Иногда ходит олкашня или наркоманы – пояснил он - Надо быть осторожным. Да и нелегальные гробокопатели тоже бывают нарисовываются.
- А мы легальные?
- Не умничай. Копай аккуратно, родственники бывает, нарисовываются по утрам. Им вряд ли понравятся следы раскопок. Кидай все на правую сторону. И не сильно шуми.

У старца видно рука набитая была, ибо копал он как трактор. Я с трудом поспевал за хрычом. И вот минут через двадцать моя лопата во что-то ударилась.
- Блять! – вырвалось у меня.
- Не ори во-первых и пошли передохнём – разрешил старик.
Мы сели на край могилы и закурили.
- А чо с вашим напарником сталось, если не секрет? Ну, с тем, на чьё место я пришел.
Дед долго не отвечал. Я уже подумал, что сейчас скажет, что-то типа закапываю я каждый раз своих напарников сынок. Бо много вопросов дибильных задают. Но тот изрек.
- Водку пил на работе стервец. Вышел как-то с вагончика и глюка поймал. Забежал и говорит, мёртвые повыходили из могил. И сердце не выдержало.
Я поёжился. Занесло меня блять.

Гроб мы вскрыли аккуратно. Старый сказал, вдруг эксгумация или ещё чего.
- Тогда – говорит – хлопнут нас по полной.
Меня, если честно охватила дрожь. Не каждый день такой хуйнёй занимаешься. Наконец сняли крышку гроба. Там лежала ухоженная, богато одетая женщина лет пятидесяти.
- Ух-ты кралечка. Ольга Степановна, хе-хе – засуетился Дорофеевич.
- Да бабка уже, какая в пизду кралечка? – заметил я.
- Ну, кому бабка…стягивай давай кольца, а я цепь сниму.
Хоть мне и было противно, но мысль о том, что я куплю утром целое кило галетного печенья подбодрила меня. Я стянул с неподатливых мёртвых рук кольца и отдал их Дорофеечу.
- Всё - старый поднялся – пиздуй в вагон ставь чайник, а я закопаю, тут техника нужна, ты по неопытности учудить можешь.
Я пожал плечами, взял лопату и не сильно огорчонный двинул к вагончику. Какая ещё в пизду техника? Но в вагончике может быть жрачка и я поспешил обратно, а то дед закопает за пару минут придёт и опять всё сожрёт.
На обратном пути было жутковато. Ночь. Кладбище. Впрочем светила луна, да ещё я включил фонарь. Подошол к вагончику. Блять! Забыл ключи взять! Я бросил лопату и уселся ждать старого. Минут через пять не вытерпел, подорвался и пошел к деду за ключами. Шел-шел, да заблудился блять, пока нашёл дорогу, весь изнервничался. Где бля копали не помню.

И тут слева от себя я услышал голос. Хорошо, что срать нечем, а то бы как навалил по самые колени. А так только вхолостую пыхнуло чёто. Хотел развернуться и побежать с криком «мамочка», но тут раздался дедовский кашель и я понял, что это Дорофееич, чего-то там бормочет. Может «нелегальные» гробокопатели нагрянули, хуй знает. Надо помочь. Напарник всё ж таки ёбана. Я пошёл на звук голоса. И тут узнал знакомую могилу. Старый ещё и не собирался её закапывать. Из ямы доносилась какая-то возня. «Хуясе» – подумал я и осторожно заглянул в яму.

Старый пердолил Ольгу Степановну так, как, наверное, никто не пердолил её живую. Ноги её периодически выбрасывались из гроба и зависали на тощей жопой Дорофеича. Руки тоже хаотично рассекали пространство. Можно было даже подумать что Дорофееч жарит живую тётку. Пусть слегка ебанутую и с нарушенной координацией, но бля живую. Самое ахуевшее было то, что Дорофеич, чото этот мёртвой калоше рассказывал. Типа «тише Олечка, потерпи чуток, ну скажи что-нибудь любимая», а сам сцуко жарит её так, что аж слышно, как звенят у старого яйца. Или это трещал гробина, я хуй его знает. Врядли гроб для таких аццких ёбарей конструировали.

Тут дед изогнулся, чото хрюкнул, гавкнул и замычал. Видать приближался, не побоюсь этого слова, апогей некрофильной вечеринки. Я понял, что пора ударить по съебатору. Хрыч мог спалить мою личность, а последствия непредсказуемы. Мало ли чо. Дед ебанутый на весь чердак и извращенец. Вдруг заставит меня тоже Ольгу Степановну жахать. Типа скажет это у них проуцедура такая, чтоб по ночам кошмары не снились. Тогда я точно их вместе тут закопаю. Ебал я такие иксперименты. Я ведь беспезды предпочитаю больше жывых женщин. Чтоб мычали мне в ухо типа «Довай, жарь меня сильнее, кросавчик». А тут трупак. Ещё и старый фпизду. Ещё и изнасилованный старым долбоёбом. И бля, пока я возился со своими мыслями, этот старый терминатор отлил Ольге Степановне полвыварки, задрал бошку и увидел меня. Съёбывать было поздно.
- Вы не отвлекайтесь. Я за ключами – промямлил я.
Дед не спеша, натянул свои треники. Аккуратно сложил отъёбаную тушку обратно в гроб и заебенил его гвоздями. Затем вылез из ямы и посмотрел на меня.
- Давай закапывай блять, а то я выдохся малёха – заявил он мне, как ни в чом не бывало.
Затем мы, вместе не применяя абсолютно никаких секретных технологий, закопали могилу. Передохнули немного, и пошли копать следующую, где по рассказам чурки должна быть тоненькая цепочка.

Открыв крышку, мы уставились на молодую в принципе женщину лет 35.
- Чёш они мрут-то так? – спросил я деда – Икология?
- От недоёба сынок – резюмировал старый и стащил с тётки цепочку. Затем откинул ей юбку, обнажив чёрные трусы – Будешь ебать?
Я чуть шею себе не свернул, отрицательно мотая головой.
- Ну, как хочешь.
Старый снял с тётки трусы, неловко лёг, покряхтел устраиваясь поудобнее и начал с причмокиванием лизать мохнатую, мёртвую пизду.

Я вылетел из могилы в лучших традициях японских ниндзей. Порыгав для приличия водой, я дал ёбу по лунной кладбищенской дороге в сторону Австралии, но конечно, как вы понимаете, добежал только до своего дома.

А через неделю меня взяли работать на рыбный завод. Хули, мэнеджером. И тип мне один начал втирать, как один хуй из цеха по разделке рыб ебал здорового карпа в рот. А карп от ахуения сильно дёрнулся и влепил дауну хвостом по коккам. А я этому типу ничего не стал россказывать. А нахуя? Я лучче вам.