- Паршивенький год выдался, дядя Витя, - пробубнил Дима, заталкивая в рот очередной деликатес – разрезанный пополам шампиньон, насквозь пропитанный уксусным маринадом.
- Да, что уж скажешь… - вздохнул пасмурный собеседник, - високосный…
Некоторое время помолчав, они разлили остатки праздничного «Немирофф» по рюмкам и выпили, не чокаясь.
Старший собутыльник, проведший большую часть своей жизни на Дальнем Востоке, и под старость лет приехавший в Украину («на батьківську могилку» - как любил он повторять после третьей), отсчитывал начало Нового года «по-правильному». Он открывал первую бутылку в 15:00 по киевскому времени, когда на улице было ещё светло, и броуновское движение немногочисленных снежинок отбивало всякую охоту смотреть в окно. Дима же, коренной киевлянин, имевший однокомнатную халабуду, простую работу на любой из многочисленных строек и склонность выпить за чужой счёт, уже третий год подряд оказывал соседу посильную помощь в обустройстве праздничного стола. Помощь, обыкновенно, заключалась в периодических походах в круглосуточный магазин и похлопывании по плечу задремавшего собеседника.

В этот раз оба твёрдо решили дождаться поздравлений обоих своих Президентов, и лишь потом позволить себе привычные развлечения, не отличавшиеся, впрочем, особым изыском.
- В прошлом-то году, дед, помнишь, как я Вальку-то с соседнего парадного привёл?.. Ы-ых, та ещё манда, да... Вот ведь устроила нам Новый год-то. Я уж решил, что так и помру на ней. Я ещё тогда подумал: говорят же люди – как его встретишь, так и проведёшь. Так нет же, вишь. Ни бабы, ни денег, ни здоровья. Мне ж, старик, ещё и сорока нет, а выгляжу вон как ты, только без бороды...
- Вальку-то? – встрепенулся старший, - помню, как такое забудешь. Я её по-отцовски только за задницу ущипнул, так ты меня чуть в форточку не выпустил, пьянь подзаборная.

- Да перестань, дядь Вить, кто старое помянет... Мы уж с тобой тыщу мировых по этому поводу выпили. Ну, без обид? – Дима протянул руку, согнув её в локте так, будто предлагал старику поединок по армрестлингу. Дед хлопнул пухлую украинскую ладошку своей толстовской ручищей и ухмыльнулся в бороду:
- Мить, а Мить... А ведь мы Путина... или как там его нынешнего...
- Медведев?..
- Ага, вот его-то мы и не посмотрим. Тимошенка-то эта ваша телек российский отключила.
Дима выпустил из рук праздничную мельхиоровую вилку и та с противным дребезгом заглохла на задубевшем от времени линолеуме. Наступило гробовое молчание.
- Та-а-ак, дед. Это надо обмыслить... – Дима потянулся к старой спортивной сумке, в которой обычно выносил на продажу со строек красивые упаковки с дюбелями и саморезами. В сумке недвусмысленно побрякивала тара.
- Ты давай, оставь свою сивуху! – грозно промычал старший, и, кряхтя, достал из холодильника второй «Немирофф». – Не с нашими печёнками на напитках экономить, бляха-муха! Вечно зальёшься своим суррогатом...
- Да какой же это суррогат, старик! – по мере опьянения Дима переходил от уважительного «Виктор» к сокращённым вариантам имени-отчества и даже к фамильярным эпитетам. Правда, дальше «старого мудака» дело не заходило – ведь собеседник при своих преклонных годах имел довольно мощный торс и твёрдые убеждения. – Какой же суррогат, - повторил Дима, - ты посмотри, во – «Хрещатицька»!.. – При этом он влюблено повертел бутылку с приторно-красочной этикеткой в руках. – Тут даже аукционная марка есть, вишь!
- Акцизная, дурья твоя башка. Садись давай, доставай вон паштет, сделай пару лепёшек с бородинским. И давай покумекаем – это что ж выходит – Верховна Рада ваша так решила, и я теперь на родного президента посмотреть не смогу?!. – тут старик грохнул кулаком по столу, что означало грядущий перерыв на променад. Дима сразу приуныл, положил голову на грудь, и сделал вид, что ему уютно, паштет вкусен, как здорово, что собрались, и всё вернётся, значит, будем жить...
Но дед уже надевал пальто, кашлял, искал шапку, и жестами звал гостя к выходу.

* * *

Рецепт трезвых праздников старый Виктор привёз из Магадана. Всё просто: почуял, что не в ту степь понесло (хотя, какие в Магадане степи!) – значит выйди на холодок, подставь лицо колючим снежинкам, подумай о хорошем, и прояснится в голове, и на душе потеплеет. Потом смело возвращайся к застолью, и – вот те крест! – никогда на утро не будет стыдно за лишнее слово, иль чью-то разбитую по сущей ерунде морду.
На Диму же подобные процедуры не действовали. Но, как говорится, в чужой монастырь с палёной водкой не ходят. А пришёл – так будь добр, придерживайся правил. Да и не всё так плохо вышло: дед разрешил взять «Немирофф» с собой, сам же прихватил два сваренных вкрутую яйца и баночку с размазанным на дне майонезом. «На всякий случай, мало ль, вдруг Сашку малого или Мишку из СТО встретим по дороге» - разъяснил старик.
...Но за время почти получасовой прогулки им не встретился ни один знакомый. Дима, изрядно промёрзнув в своей демисезонной курточке, то и дело пытался обо что-то споткнуться, дабы о вверенную ему бутылку в чёрном пакетике с надписью BOSS тихонько стукнулся её спутник – старый советский граненый стакан. Звук, по замыслу сорокалетнего рационализатора, должен был вернуть бородатого мыслителя к мирским делам, к согревающим душу да тело действиям. Наконец его попытки увенчались успехом: стакан тюкнулся о литровую тару, старец вздрогнул, покосился на BOSS и вздохнул:
- Ну ладно, что уж… Давай, коль взяли. А то вишь, свежо на улице-то…
Спутники присели на низкий заборчик их тонкой и скользкой арматуры и стали похожими на больших нетрезвых индюков на невесть кем придуманной жёрдочке. Дрожащими руками Дима свинтил крышку, наполнил стакан до половины и протянул дяде Вите. Но тот остановил коллегу спокойным движением руки и произнёс:
- Молодым везде у нас дорога, пацан… Давай, ты первый.
Дима шумно выдохнул, и, искоса наблюдая, как старик чистит жёлтыми от курева пальцами яйцо, выпил содержимое. Взяв протянутую закуску, заботливо измазанную в остатках майонеза, он сначала втянул еле ощутимый на морозе запах еды, и лишь потом откусил половину. Посидев, жуя, секунд пятнадцать, Дима взял бутылку снова. Но ответить благодетелю адекватным образом не успел.
- Та-а-ак, шо тут у нас? – послышался за спиной бодренький вопрос, на который в подобных обстоятельствах всегда было принято отвечать косвенно и виновато.
- Да вот, начальник, к Новому году готовимся, - осклабившись, сказал Дима непрошенному гостю в погонах.
- Рановато шо-то… А шо ж вы вот так, друзяки, в общественном месте-то, а? Документики можно посмотреть?
Дима встал с заборчика, и чисто декоративными пассами, как приболевший, но вынужденный развлекать публику Амаяк Акопян, сам себя обшмонал. Ясное дело, документов у него при себе не нашлось. Дед же отделался раздраженным кряхтением – дескать, документы дома, и чего людям праздник портить, шли бы лучше бандитов ловить…
- А проживаем где? – продолжал неугомонный милиционер. В пьяную Димину голову пришла было мысль о том, что менту тоже следует предложить полстакана, но торжественный блеск форменных ботинок служителя порядка затмил этот всплеск энтузиазма.
- Да вот, в девятом доме-то и живём. Вышли проветриться, год проводить, так сказать, - неожиданно внятно заговорил старый Виктор. – Да и вы, мил человек, шли бы домой, к семье, праздник ведь… Не надо мне про «исполнения» говорить, наслышан я… Мы тут, коль скоро о том разговор зашёл, все при исполнении. Сейчас вот встанем, пойдём домой, и спокойно встретим год, да и лично за ваше счастье, начальник, нальём. Раз в году ведь этот праздник… так дайте покою хоть один разочек в триста шестьдесят пять дней!
- Триста шестьдесят шесть, – сухо поправил человек в погонах. – Високосный, всё-таки, не забывайте, пройдёмте к машине, там согреемся.
Собутыльники переглянулись. Взгляд дяди Вити сделался смиренен и устал, зато глаза соседа явно говорили о том, что распад последней дозы алкоголя приближался к своему апогею. Поставив незакрытую бутылку обратно в пакет, Дима театрально выставил перед собой одну из спортивных штанин, увенчиваемую старой остроносой туфлёй, и, продекламировал:
- А чому це ви зі мною не державною мовою розмовляєте, пан? І чому я повинен вам свій паспорт показувати, а ви мені – ні?.. Я у свій час юридичний факультет закінчив, між іншим!.. Я про свої права знаю!..
Дед удивлённо приподнял бороду и с интересом уставился на Диму. Милиционер же, саркастически улыбнувшись, изрёк:
- Это ты щас про суржик свой говорил, когда державную мову вспоминал?.. – и под аккомпанемент обиженного Диминого сопения он полез во внутренний карман утеплённой форменной куртки. Достав удостоверение сотрудника внутренних дел Украины, он протянул его в неявное пространство между двумя нарушителями, так, чтобы они одновременно смогли засвидетельствовать наличие полагаемого мандата. Дима, признавший своё поражение, лишь мельком взглянул на документ, а старый Виктор, ещё больше откинув голову назад, нахмурил густые брови над дальнозоркими глазами и вслух прочитал:
- Микола Угодний… капітан МВС України…
После этого произошло то, чего Дима никак не ожидал: старик схватил его за штанину, и, используя «адидасы» в качестве подмоги (отчего те едва не сползли до колен), встал и шумно выдохнул:
- Пойдём, пацан, полезай в бобик. Надо так, юрист херов, вон, вишь, стоит наше авто…

* * *

Решетчатое окошко, разделяющее серое нутро бобика напополам, приоткрылось, и голова капитана, одетая в красную шапку Деда Мороза, замаячила в проёме, как на экране телевизора, несомого пьяными грузчиками, забывшими выдернуть штепсель из розетки.
- Ну что, уходит год?.. – Не дождавшись ответа, капитан продолжил, - А ведь не самый лучший выдался, а, ребят?.. Вот, ты, дед, шо недовольный-то? Ты ж вроде понял всё, как я погляжу. Дождался-таки на старости лет, так загадывай! Да вот только папироску-то оставь, не рекомендую, сам понимаешь, правила… Хотя – хрен с тобой, закуривай, только осторожнее, пепел, на, вот сюда тряси… - с этими словами рука милиционера протянула в окошко жестяную коробочку с выцветшей этикеткой.
«Леденцы Ленинградские» - прочитал старик, снял полинявшую шапку и опустил голову. Некоторое время он придавал форму «козьей ножке», потом плечи его затряслись, и он поднял на капитана глаза, из которых бежали запоздалые, застоявшиеся, как святая вода в давно покинутом храме, слёзы.
- Родненький, ты ль?..
- Ну а кто?.. – весело вопрошал весёлый мент. – Давай, давай, колись, как говорится! И… - тут капитан посерьёзнел, - прости великодушно, отец. Запоздал я, думаешь. Вижу, так и думаешь. Но ты уж, раз веруешь, значит, и поверишь: я вовремя. И не ввожу тебя во искушение, говоря, что все пути исповедимы. Но неисповедимость их принять легче, а иной раз и потребнее бывает. Выложи как на ладони всё накипевшее, да и расстанемся с этими бедами. Давай старик… - последнюю фразу капитан сказал очень тихо, но дядя Витя услышал её сквозь шум УАЗовского мотора, сквозь шквал налетевших мыслей и нарастающее бормотание испуганного Димы.

* * *
На исповедь старика и пьяные заикания молодого коллеги ушло около получаса.
- Желания ваши совпадают, друзья мои, - весёлым дискантом зазвучал голос капитана из глубины кабины, - совпадают просто восхитительно… Вот, держи, старик, самое время. Щёлкни своего дружка… - с этими словами дяде Вите из окошка был протянут продолговатый чёрный предмет. Дима сжался в углу и затрясся, но то, что он сперва принял за пистолет, а потом – за электрошокер, оказалось всего лишь пультом от телевизора забытой марки Shivaki.
Старый взял пульт в руки, повертел его в руках, и обрадовано сказал:
- Так у меня такой же… Я ещё лет восемь назад бэушный телевизор вот такой купил, в Магадане, на барахолке. Шиваки. А что нажимать-то?..
- Как что, старик?.. Ты меня веселишь, ей-Богу. Первый национальный нажимай!
Дед навёл пульт на Диму и, зажмурившись, нажал кнопку «1». Открыв глаза, он зажмурился снова – свет прожекторов, направленных на Президента Российской Федерации Дмитрия Медведева сильно ослеплял, и заставлял задуматься, как несладко приходится бедному выступающему - ведь лучи всех этих софитов направлены прямо на него…
-…выдался не самым лучшим в нашей и мировой истории. – Говорил Президент. – Мировой финансовый кризис, обострение международных отношений, попытки тайных, но довольно влиятельных сообществ посредством запуска коллайдера превратить Солнечную систему в чёрную дыру, победа негра на выборах в США, смерть нашего Патриарха…
…Президент говорил громко, без бумажки, и каждое его слово придавало дяде Вите всё большую уверенность в том, что даже самая никчемная жизнь не бывает порожней. «Экий казус-то, - думал дед, всматриваясь в правильное лицо гаранта Конституции Российской Федерации, - жил, жил, ни во что не верил, а тут нате… С самим Президентом в бобике еду…»
Когда речь подошла к концу и софиты потухли, дед понял, что настала его очередь. Он молча протянул пульт соседу, приосанился, кашлянул в кулак и уставился прямо перед собой, как бы готовясь сфотографироваться на паспорт. Дима некоторое время выбирал кнопку, потом направил чёрный брусочек на дядю Витю и нажал «5».
- Любі друзі! Шановні співвітчизники! – заговорил Президент Украины Виктор Андреевич Ющенко. – У цьому дуже нелегкому для нас із вами році…

* * *
- Спасибо, Николаюшка, спасибо, родной… - дед вытирал слёзы рукавом, а его изрядно протрезвевший собутыльник всё пытался вернуть волшебный пульт капитану.
- Да перестань, дед. – Устало заговорил миллиционер. - Хватит слёз-то. Знал бы ты, сколько мне их, слёз этих, каждый високосный годик видеть приходится. Ох, да если б вы, горемыки, знали – то загадали бы не трансляцию своих президентов в бобике, а искоренение всяких там високосных и иже с ними астрономических гадостей как явлений в бытии человеческом… Ну всё, перестань, не виню я тебя, дед. Я даже на григориан с юлианцами и их календарями бесовыми злобы не держу… от каждого по возможности, как говорится.
…Дима вдруг задрал подбородок, заелозил на месте и попытался придать лицу президентское выражение:
- От своего имени, и от имени всей мировой общественности, я даю слово приложить максимум усилий, чтобы високосные годы… это… ну… - на этом его тезаурус исчерпался окончательно, и засмеявшийся Николай Угодник, переодевая красную шапку обратно на синюю фуражку, ловко выхватил пульт из Диминых рук.
- Давайте, отчаливайте, вот подъезд ваш. Щас мюзикл про снегурку какую-то показывать будут по «Интеру». Киркоров в главной роли, как всегда. Да, и не забудьте, - капитан протянул счастливым друзьям приятно потяжелевший пакет BOSS.

* * *

Начало нового года обошлось без особого похмелья. Но и не всё было гладко: Дима, совершая утреннюю вылазку в магазин за кефиром, сильно подвернул ногу на свежем прозрачном льду, а старому дяде Вите пришлось лишиться остатков прошлогодней пенсии, приобретая на радиорынке новый пульт от телевизора.